Питер Кайзер, Сара де Мончи "ИСТОРИЯ ПОРОДЫ"
Содержание:
Часть 1: Краткая история собаки породы самоед на его родине
Часть 2: Первые импорты собак
Часть 3: Заводское разведение
Часть 4: Краткая история самоеда датского завода
ОБ АВТОРАХ "ИСТОРИИ ПОРОДЫ"
В 1987 году, когда Питер Кайзер и Сара де Мончи, решили завести собаку, каждый из них приобрел по щенку-кобельку самоеда из одного помета. Ни у кого из них прежде не было самоеда. Они выбрали эту породу, потому что хотели иметь собаку, которая была бы приветлива к незнакомцам и стала бы компаньоном в туристических походах в горах. Поэтому собаки должна быть выносливыми и обладать хорошо защищающей от любой погоды шерстью.
Эти небольшие белые медвежата выросли и стали прекрасными, похожими на волка собаками, всегда готовыми отправиться куда угодно, сопровождая их по выходным зимой и летом и доставлявшими им удовольствие наблюдать их играющими, бегущими или охотящимися в полях и лесах, периодически подбегая с глазами светящимися радостью и жизнью.
Сейчас Сара де Мончи держит двух сыновей из последнего помета от одной из тех собак. Этому второму поколению уже семь лет и, если они проживут столько же, сколько прожил их отец, у нее будет возможность радоваться общению с ними еще семь лет. Однако, внешний вид тех собак, которые стали столь привычны для нее, становится довольно редким. Все более очевидно, что возможности приобретения таких же собак в будущем уменьшаются с каждым днем.
Их интерес к породе рос с годами. У Питера стремление узнать больше о породе стало его хобби. Это началось, когда он углубился в поиски кличек для двух щенков самоедов в библиотеке Амстердамского Университета. Результат его многолетнего чтения и коллекционирования книг, статей и фотографий о прежних самоедах сейчас опубликован на сайте www.oldsams.info. Этот сайт посвященный истории самоеда, которую Питер еще продолжает составлять. Пока она только на датском языке, но перевод на английский и многочисленные фотографии уже готовятся.
Часть 1: Краткая история собаки породы самоед на его родине
Введение
Тому, кто пишет историю самоеда необходимо принимать во внимание, что жизнь и служба аборигенной собаки живущей с ненцами значительно отличается от жизни самоедов, которые сейчас живут в мире западной цивилизации. Современный самоед, благодаря спросу на выставочные награды, подвергся значительным морфологическим изменениям по сравнению с аборигенной породой.
Примитивный самоед это целиком белая собака с длинной торчащей псовиной и живой атлетической внешностью. Название породы происходит от названия людей говорящих на языке самодийской группы уральской языковой семьи, живущих на территории зоны тундры и тайги северной европейской части России и северо-западной Сибири, от Белого Моря на западе до Таймыра на востоке. Поскольку история аборигенных собак тесно связана с историей людей, сначала мы должны уделить немного внимания описанию народов самодийской языковой группы.
Язык и культура
Самодийская группа - это группа народов говорящих на самодийских языках, которые имеют отдаленное родство с угро-финскими языками, такими как финский, венгерский, коми, пермяцкий, хантейский, мансийский и другие.
Самодийская и финно-угорская языковые группы относятся к Уральской языковой группе. Их носители были далекими предками народов говорящих сейчас на этих языках и предположительно живших в части России, расположенной ближе к Уральским горам.
К самодийской языковой группе языков относятся ненцы, энцы и нганасаны. Эти названия являются переводом одного и того же слова «человек» в языках их носителей. Из всех народов самодийской языковой группы ненцы самые многочисленные, их более тридцати тысяч. Энцев меньше всех: согласно переписи 1989 года - всего 209 человек. Другие народы, носители языков самодийской группы, такие как камасины и моторы уже исчезли. Последний из камасин умер в 1919 году.
Еще в XVII веке, англичанин Петер Мунди и датчанин Николас Витсен опубликовали несколько ненецких слов, но настоящее исследование этих языков было опубликовано 1820-х финским лингвистом Маттиасом Александром Кастреном. В последнем десятилетии девятнадцатого века, когда впервые начали импортироваться ненецкие собаки, ненцы жили на огромной территории от Белого Моря на западе до устья Енисея на востоке. В то же время энцы жили на восточных берегах Енисея, примерно от Гольчихи на севере и вниз до Туруханска. Нганасаны жили, и до сих пор живут на Таймыре.
Остальная часть людей самодийской группы живет в южной Сибири и Саянах. Их языки, почти исчезнувшие, называются южносамодийскими.
Стиль жизни и экономика
Изначально самоеды были охотниками, но со временем превратились в оленеводов. Только нганасаны, живущие еще дальше к северу и более изолированные, сохраняли свой образ жизни охотников на диких северных оленей вплоть до двадцатого столетия. Прочие статьи их экономики еще носили черты неолитических охотников-собирателей: они рыбачили, охотились на белку и соболя в лесах, на тюленей, моржей и на полярных медведей в морских льдах. Они собирали съедобные растения, ягоды в тундре или тайге. Однако их главной пищей было мясо северного оленя.
В конце девятнадцатого века, когда импортировались первые собаки самоеды, ненцы и энцы еще подразделялись на тундровых и лесных с развитыми особенностями диалекта, но сейчас такое различие остается только среди ненцев.
Самоеды должны были платить налог (ясак) собольими и беличьими шкурками. Уплата налога происходила на ближайшей городской ярмарке. Кроме этого использовались для приобретения ценностей для дома и орудия.
Брак и семейная жизнь
В жизни самоедов найти мужа или жену было сложным делом: как правило, брак должен быть не родственным. Вероятно, ненцы поняли вред инбридинга раньше, чем кто-либо на западе, из собственного опыта. Например, энскому племени Багго не позволялось вступать в брак с членами племени Масодай, Лодоседа, Бунала, Декутан, Садо и Сануко.
Самоеды жили в племенных чумах, покрытых слоями оленьих шкур. Различия в количестве принадлежавших им оленей могли быть довольно велики, от нескольких оленей до нескольких сотен или даже тысяч принадлежавших богатым семьям.
Самоеды были кочевниками, за исключением тех, кто потерял своих оленей из-за эпидемии сибирской язвы и был вынужден жить оседло возле русских городов или деревень. Олени должны мигрировать к северу с весенним потеплением. Ненецкие семьи следовали за своими стадами, прибывая к лету на берега Ледовитого Океана, где они могли охотиться на тюленей и моржей. Осенью они возвращались на юг, зимуя в районах граничащих с тайгой. В зависимости от обширности тундры, они иногда путешествовали на расстояния до нескольких сотен километров, прежде чем прибыть на морское побережье.
Война и мир
Ненец с его помесной собакой на окраине Архангельска, начало 20 века /
Nenets with mongrel dog at the outskirts of Archangelsk, early 20th century
Самоеды не были мирными людьми, как это часто представляют. Из сообщений Николаса Витсена (конец XVII века), видно, что они вели войны против русских соседей и даже нападали на город Пустозерск в дельте Печоры. Поэма датского морского офицера восемнадцатого века так же описывает нападение на его корабль стоявший на якоре в замерзшем Белом Море. Возможно, эти нападения были вызваны голодом и желанием добыть пищу. В этой поэме описаны свистящие стрелы. Антропологические исследования двадцатого века показали, что они и в самом деле использовали стрелы наряду с другим оружием.
Войны между племенами самоедов и другими народами, такими, например, как остяки, также были обычны. Во многих случаях их причиной было незаконное использование оленьих пастбищ. Тундра не принадлежала всем, разные племена владели своими пастбищами, и границы между ними были помечены камнями. Споры между членами кланов часто разрешались войнами.
Еще очень и очень многое может быть сказано об этих людях, но это бы вышло за пределы нашей статьи. Поэтому сейчас мы возвратимся к аборигенным собакам самоедов.
Самоедские собаки
Аборигенный самоед сильно напоминает полярного волка, хотя, конечно, одомашнивание изменило дикий прототип, также как это произошло и с другими домашними животными, такими как овцы, козы, коровы и кошки.
Собака была одомашнена в Азии около 15 тысяч лет назад, что, конечно, не означает, что все аборигенные собаки были одомашнены в одно и то же время. Установление времени одомашнивания собаки основано на находках ископаемых остатков и результатов зооархеологических исследований. Однако, эти данные не дают ответа на вопросы, одомашнили ли самоеды волка сами или они использовали домашних собак. Вместо этого мы можем обратиться к лингвистике.
Этимология не дает указаний на то, что древние финно-угорские народы и жители Урала знали собаку. Свидетельства о собаках из этой области появились только в древнем самодийском языке, на котором говорили до того, как эта группа языков разветвились на известные в настоящее время. Все ветви давшие прото-фино-угров и прото-самоедов развились около 3000 лет до нашей эры и это должно быть самая ранняя из возможных, дата начала использования собак древними самоедами. Хотя, остается неизвестным, где именно предки самоеды начали использовать собак, но наиболее вероятно, что они жили у истоков рек Оби и Енисея, вблизи Саянских гор в южной Сибири.
Поскольку в неолите самоеды были охотниками-собирателями, наиболее вероятно, что эти собаки помогали им в охоте, и эту функцию они выполняют в той или иной форме до настоящего времени.
По неизвестным нам причинам часть предков самоедов покинула горные районы, мигрировала к северу и окончательно поселилась в приполярье. Вероятно, уже тогда они говорили на разных диалектах, которые позднее развились в разные языки. Это были предки ненцев, энцев и нганасан.
Мы не знаем, как выглядели собаки древних самоедов, но, поскольку все северные самоеды использовали собаку одного и того же типа, можно предположить, что и в самом деле они могли одомашнить белого волка в то время. Такое одомашнивание не могло произойти в северной Сибири. Возможно, даже что произошло окончательное одомашнивание волков, теснимых к югу в эпоху оледенения. Хотя все это, конечно, только предположения.
Ранние западные описания экстерьера и использования собак
Мусти, импортированный в ноябре, 1893 года из Голчихи, Сибирь /
Musti, imported November 1893 from Golchika, Siberia
Путешественники прошлого не особенно интересовались собаками, которых они видели с самоедскими людьми. Такие люди как датчанин Яан Хайген, Жан Линшотен (компаньон Виллема Баренца в его путешествии с целью открытия северного пути в Индию) в 1590 году, британец Петер Мунди, датчанин Николас Витсен и датчанин Эверт Исбрандт Идес в семнадцатом веке и более поздние путешественники с восемнадцатого до начала девятнадцатого веков описывали самоедских людей без упоминания об их собаках.
Только в последней четверти девятнадцатого века западные путешественники обратили свое внимание на внешность и использование самоедских собак. К тому времени столетия культурного обмена самоедов с другими народами, в том числе и русскими, внесли изменения в тип их собак. Это произошло по крайней мере в западных частях тундры и тайги европейской части России. Здесь встречались собаки не только белые, но и других окрасов и даже других типов!
Описания чисто белых собак дошли до нас от путешественников посетивших большеземельскую, самую обширную тундру европейской части России протянувшуюся от Печоры на западе до Уральских гор на востоке. Ненцы называют ее Арка-я. Одним из этих путешественников был британский орнитолог Генри Сибом из Шеффилда. В 1875 году он видел собак использовавшихся для пастьбы: «Самоеды были экспертами по бросанию лассо. Они держали в левой руке небольшой спиральный сверток веревок, а в правой руке ее большую часть. Лассо бросалось взмахом из под руки и обычно успешно попадало на рога животного с первой попытки. Затем, левая рука прижималась теснее к боку чтобы перенести рывок резко потащившего с полной скоростью оленя на бедро. Когда олень понимает, что он пойман, он отчаянно пытается вырваться, но через несколько секунд падает, подогнув ноги и задыхаясь. Тогда самоед начинает сматывать веревку. Когда он оказывался поближе к животному, он хватал его за рога и боковым рывком валил оленя на снег. Затем подошел русский, которому принадлежали 50 оленей; он достал один ремешок из пучка за поясом и связал одну переднюю ногу с одной задней ногой оленя на той же стороне скрестив стопы, но удерживая ноги параллельными в месте, где они связаны.
Антарктический Бак, потомок собак взятых в Антарктиду
экспедицией Борхгревинка и приобретенных в Австралии
мистером и миссии Килбурн Скотт /
Antarctic Buck, offspring from dogs taken to Antarctica by the
Borchgrevink expedition and obtained in Australia.
Как только олень был оставлен, он пытался встать и идти, и иногда ему удавалось проковылять несколько шагов. Обнаружив, что его отчаянные усилия и попытки убежать безуспешны, он обычно отдыхал с подогнутыми ногами на снегу и, наконец, успокаивался. Скоро лежала целая дюжина оленей. Сцена становилась довольно волнующей, олени кружились и кружились. Собаки, привязанные к нартам, свирепо лаяли и явно хотели принять участие в этом спорте. Собаки, выбранные самоедами, помогали пригнать оленя ближе, чтобы его можно было поймать с помощью лассо, бешено бросались по команде хозяев, чьи громкие крики усиливали общее волнение. По мере увеличения числа пойманных оленей возрастала трудность поимки и опознавания оставшихся не пойманными из числа пятидесяти принадлежавших русскому. Самоеды, вооруженные лассо, гоняясь за ними в нартах с большой скоростью, чтобы поймать нужных животных. Олени держались вместе. Если один из них отбегал, собака посылалась за ним и быстро его возвращала. В одном олени сходны с овцами, куда бежит один, за ним следуют все.
В этом стаде большинство оленей были самками (важенки) с хорошими рогами; они их не сбрасывают пока не родят оленят. Было несколько самцов с рогами, только начинающими расти. У оленей, которые использовались в нартах, рога были отпилены. Некоторые из безрогих животных прыгали сквозь лассо, а других ловили за ноги.
Лассо около ста футов длинной, оно сплетено из двух свитых вместе ремешков из кожи оленя в форме круглой веревки около трех восьмых дюйма в диаметре. Петля сделана пропусканием веревки сквозь маленький кусок кости с двумя отверстиями в нем. Лассо свободно скользит в отверстии, но один его конец привязан к маленькой костяной палочке с шайбой для предотвращения скольжения в другом отверстии.
Собаки самоедов были целиком белыми, за исключением одной черной. Они были плотного сложения и напоминали померанских собак, с лисоподобными головами и густой пушистой псовиной; их хвосты загнуты кверху на спину и свернуты на одной стороне. Факт сходства между померанцами и самоедскими собаками довольно любопытен, потому что Эрман упоминает расу людей, о которых он говорит, что они похожи на финнов и по языку и по внешности в районе Померании называвшимся Самагитта и населенном Самагитами»
Хаудин привезенный в Англию из Итальянской Северной Полярной экспедиции /
Houdin, from the italian North Polar Expedition and brought to England
Не отметая полностью, мы оставляем последнее замечание Сибома как оно есть, поскольку его историческое объяснение увело бы нас далеко от темы этой статьи.
Что же касается самоедов Европейской тундры то существование только белых собак в большеземельской тундре подтверждено Президентом Всесоюзного географического общества СССР, Л. С. Бергом в первой половине двадцатого века.
Ситуация в сибирской тундре отличается от таковой в европейской. От полуострова Ямал на западе до полуострова Таймыр и устья Енисея на востоке, белые собаки еще могут быть найдены. Мы должны отметить, что белые аборигенные самоедские собаки использовались не только самоедами, но также и хантами-оленеводами, чьи летние пастбища доходили до южных частей Ямала. На востоке, некоторые племена долган, соседей нганасанов в прошлом также имели белых собак.
Самоед с собаками и нартой, везущий нерпу. Новая Земля. Начало 20 века /
Samoyed man with dogs and sledge, carrying a seal at Novaya Zemlya. Erly 20th century
Русский антрополог А. А. Попов изучая быт нганасан в 1930-х годах, пишет об их собаках:
«Собаки, пасущие оленей, оказывают большую помощь в собирании стада и поимке отдельных домашних северных оленей. Они принадлежат к коротконогой арктической породе; белые собаки (известные в других странах как самоедские собаки), которые напоминают песцов. Все, что пастух должен сделать - это крикнуть команду и собаки погонят всех разбредшихся оленей в одно место. Нганасаны снабжают своих соседей долган и северных якутов своими собаками и продают их за высокую цену.
Эти собаки обычно содержатся привязанными внутри чума или у нарт с регулируемыми блоками» (А. Попов, Нганасаны, Гаага, 1966, стр. 76).
«Собаки привязаны по обе стороны входа и позади очага. В холодную погоду щенков совсем не выпускают из чума. Днем щенкам позволяют ходить по постелям, а на ночь их сажают в мешки, чтобы они не мешали спать. Утром их выпускают из мешков» (стр. 96).
Айеша, импортирована в 1912 с Новой Земли /
Ayesha, imported 1912 from Novaya Zemlya
Экономика нганасан основана на пастьбе одомашненных северных оленей и охоте на диких. Попов описывает то, как собаки помогают ловить диких оленей: «Определенный метод коллективной охоты, который в не столь далеком прошлом был очень важен экономически, сохранился среди нганасан и очень интересен. Это бойня и загон диких оленей в сети.
«Флаги» (лабака) были незаменимой принадлежностью летних загонов диких северных оленей. Это были длинные ремни кожи украшенные черными и белыми веерками из крыльев куропаток подвешенные на концах длинных палочек.
Охотники следующие за стадом диких северных оленей размещали флаги в форме двух расходящихся линий оставляя между ними пространство в 4-6 метров шириной. «Сингальщики» (серити) прятались поблизости от одной из линий флагов. Позднее сигнальщики выскакивали из засады, крича и размахивая украшениями гоня оленей еще дальше. В сужающемся месте линии оленей встречали стрелы двух или трех сотен охотников вооруженных луками. Флаги служили как своего рода забор мешавший оленям разбегаться в стороны. Этот метод охоты назывался «нгатангиру».
Если олени были вблизи озера, флаги располагались в одну линию. На некотором расстоянии на противоположной стороне от линии охотники занимали свою позицию, вместо второго ряда флагов. Затем собаки гнали оленей вдоль линии в воду, а охотники с противоположного берега озера сразу направлялись к ним в лодках и убивали оленей длинными копьями. Этот метод охоты назывался «суодисити бантану».
Эти два метода охоты чаще использовались летом, во время линьки гусей с участием нескольких охотников. Например, в такой охоте могли участвовать 3-7 охотника. Пока один из них патрулировал на озере, другой с помощью собак, которых дикие олени очень боятся, гнал их в воду. Когда олени были в озере, второй охотник быстро выскакивал из лодки и убивал их копьем» (стр. 35)
Лоби, вероятно один из последних импортов. /
Lobi, probably one of the last imports
Как можно видеть, для охоты на диких оленей никаких особых охотничьих качеств не требовалось, а скорее использовались пастушьи способности собак. Такие же качества требовались для охоты на линных гусей: «Когда гусей не много, их гонят с собаками вдоль берега озера или реки. Используя этот метод, несколько человек с собаками ложатся вокруг озера, где есть гуси. Один или два охотника двигаются по озеру в лодках и гонят гусей к берегу (...). Когда гуси выходят на берег, охотники ждущие в засаде ловят их с помощью собак. Обычно такая охота не очень продуктивна, потому что некоторые гуси убегают» (стр. 47).
Собаки использовались и во время летних миграций: «Во время летних миграций хорошо знакомый с местностью человек шел с палкой в руке впереди каравана. За ним шли несколько человек с собаками, которые гнали стадо свободно бегущих оленей....»
Часть 2: Первые импорты собак
Первые белые собаки появились в Европе благодаря английскому капитану Джозефу Уиггинсу, который после завершения капитанской карьеры на торговом океанском судне, решил вернуться к мечте своей юности - исследованию северного морского пути. Его целью было найти пути для торговли с Сибирью, богатой минералами. За период с 1875 по 1895 год он совершил шесть экспедиций, во время которых достиг Енисея и даже прошел вверх по течению до Енисейска в южной Сибири. Предполагают, что возвращаясь в Англию, он взял с собой несколько собак. К сожалению, достоверных документов подтверждающий это не обнаружено.
Британский торговец лесом, И. Килбурн Скотт, будучи в Архангельске в деловой поездке, купил щенка у самоедов живших не далеко от города в подарок своей жене. Эта собака была названа Сабаркой. Она была не целиком белой, а коричневой с белыми лапами и хвостом.
Другая собака по кличке Уайти Печора, чей импорт достоверно подтвержден, также не была чисто белой. Первая чисто белая собака была привезена Франсисом Лейбурном Пофамом, в конце 1893 года.
Путешествуя на своем собственном корабле в Сибирь, капитан Джозеф Уиггинс купил чисто белую собаку у тундрового энца жившего в Голчихе. Фотография этой собаки небрежно подписана «импортирован 1894...»
Благодаря личным связям капитана Джозефа Уиггинса и друзьям, которых он приобрел своих путешествий, норвежский исследователь Фритьоф Нансен и британский исследователь Фредерик Джордж Джексон смогли приобрести собак для своих экспедиций в Сибири в 1890-х годах. Собаки могли быть куплены у торговца собаками, который сам покупал их в деревне Березово на ежегодных ярмарках.
Большинство собак было чисто белыми, но Нансен жаловался, что некоторые из них были кастрированы. У хантов был обычай пропускать главный ремень от нарт под собаками, что вызывало ранения и инфекцию в яичках кобелей и по этой причине они кастрировались. Поэтому можно полагать, что кастрированные собаки вначале были куплены у хантов.
Некоторые из собак использованных Ф.Д. Джексоном в его экспедиции вернулись домой в Англию и вместе с другими импортированными собаками впервые основали мировую популяцию самоедов.
Три другие знаменитые импортированные собаки были Антарктический Бак, Хаудин и Айеша. Хаудин был подарен или куплен И. Килбурном Скоттом у графа Абруци, командира Итальянской Полярной Экспедиции.
Айеша была привезена в Архангельск с Новой Земли ненцем. Она была чисто белой, хотя должно быть сомнительным, была ли она чисто аборигенным самоедом, потому что в конце 90-х годов девятнадцатого века губернатор Архангельской губернии Александр Платонович Энгельгард распорядился ежегодно посылать помесных собак на Новую Землю, чтобы поддерживать там достаточную численность ездовых собак.
Продолжительность жизни собак на Новой Земле была коротка по причине собачьих драк, болезней и тяжелых условий жизни. Однако, они были экономически важны для живших там самоедов как транспортные животные при отсутствии на островах оленей.
Сохранилось только несколько нерезких фотографий с Айешей.
Одна из них помещена здесь. Как видно, мировая популяция самоедских собак происходит от немногих импортированных аборигенных собак. Что это означает и к чему это привело будет описано в третьей части «Краткой истории самоедских собак» написанной мисс Сарой де Мончи.
В этой части мы пытаемся проанализировать то, как заводское разведение самоедов привело к формированию породы под этим названием и каким образом собаки этой породы теперь напоминают аборигенную собаку самоедов почти одной только белой мастью.
Первая глава названная «Заводское разведение» описывает как это происходило.
Следующая за ней часть, названная «Краткая история самоедов датского завода» описывает исключения из общемировой тенденции; так, например, в Голландии, маленькая группа заводчиков еще пытается держать и разводить аборигенный тип самоеда. В последней главе «Кинология или сохранение культурного наследия» обсуждаются средовые аспекты, в которых происходит заводское разведение и предлагается решение проблемы сохранения аборигенного типа самоедов для будущего.
Эрнест Килбурн Скотт и его жена Клара были первыми, кто начал систематическое и целенаправленное разведение самоедов на западе. Они начали этот проект с целью продолжать его в течение многих лет. Их дочери Джойс и Айви росли с их собаками и им предстояло тоже принять участие в этом проекте.
На фото Айви с самоедами.
Все началось с деловой поездки Эрнеста Килбурна Скотта в Архангельск, в 1893 году. Он пробыл там в течение двух месяцев и, посетив ненецкое племя жившее недалеко от города, как мы уже упоминали ранее, приобрел щенка по кличке Сабарка. Эрнст никогда не путешествовал вглубь Сибири, но используя множество знакомств в России, он сумел собрать данные о собаках происходящих из этих территорий. Это привело к постройке большой псарни «Фармингем», ставшей в последствии знаменитой.
Свое название псарня получила после того, как они перевели ее в Фармингем, Кент, в 1922 году. До этого питомник названия не имел. 2 Вторая и третья главы будут опубликованы в № 2 за 2005 год Кобель Сабарка использовался для получения самого первого помета с сукой по кличке Уайти Печора, которая еще может быть найдена в родословных самоедов и сегодня. Вскоре после этого были приобретены другие собаки, такие как кобель Мусти, от вязки которого с той же сукой был получен еще один помет. Кроме собак импортированных непосредственно, периодическиприобретались собаки, возвращавшиеся из полярных экспедиций. Эти животные играли большую роль в племенном разведении в питомнике Фармингем. Северное Сияние Фармингема, Британского завода, приблизительно 1920 года и предок На-Ньярки, в 2002 году в возрасте двух лет.
Большой заслугой Килбурна Скотта, надо считать то, что он всегда старался приобрести типичных и рабочих собак для своей псарни при любой возможности. Например, Антарктический Бак был потомком собак взятых Борхгревинком в его экспедицию на Антарктику и впоследствии оставленных в Австралии в зоопарке Сиднея.
Мистер и миссис Килбурн Скотт увидели Бака, когда посещали Австралию в 1904 году. Спустя год они сумели приобрести его и отправить в Англию.
К сожалению, вскоре после переезда кобель погиб от чумки, оставив после себя два помета, чем и обеспечил свой генетический вклад в породу.
Увидев самоеда Антарктического Бака, Джек Лондон воскликнул:
«Это самая красивая собака на свете!» На фото Джек Лондон слева по центру (1915).
Можно долго рассказывать о том, каким образом самоедская собака попала на Южный Полюс. По причине вспышки чумки в Гренландии, в конце ХIХ века датское правительство запретило вывоз собак из этой колонии. К началу ХХ века ситуация изменилась.
Когда Амундсен начал свои приготовления к путешествию на Южный Полюс, в 1910, он прибыл в Копенгаген, чтобы заказать 100 гренландских лаек, которых он купил с помощью датского правительства. На отбывшем из Норвегии в 1911 году и направлявшемся на юг «Фраме» жили 97 собак полученных из Гренландии.
Амундсен использовал и самоедских собак, но это было сделано позже, в его последующих экспедициях с 1917 по 1920 годы во время исследования им северо-восточного морского пути вдоль побережья Сибири до Берингова Пролива и закончившегося в Номе, на Аляске.
Остановки были сделаны на Вайгаче и острове Диксона, где было взято на борт еще несколько собак. Далее, во время пути его корабль «Мод» был задержан льдом и должен был зазимовать у мыса Челюскина. Есть две фотографии снятые под разными углами, на которых показаны нарты с пятью собаками в упряжке на фоне судна «Мод». Эти снимки были сделаны 20 Октября, 1919 года на мысе Челюскина, когда Амундсен послал группу из трех своих моряков с почтой в Нижнеколымск на 200 миль в глубь континента. Несомненно, три собаки в середине упряжки самоедского происхождения. Собака что слева имеет черные пятна на голове и короткую псовину и напоминает Лушку (см. www.oldsams.info) принадлежавшую Принцу Уэльскому в 80-х годах ХIХ века. Собака, что справа явно больше остальных и ее коренастый вид напоминает кобеля гренландской лайки.
В 1909 Эрнст Килбурн Скотт организовал Самоедский Клуб, который явился первым самоедским клубом в Великобритании и в мире. В мае, 1909 этот клуб принял первый заводской стандарт породы составленный Килбурн Скоттом (вероятно при участии Клары, которая фактически была заводчиком).
Резюме наиболее важных признаков породы начиналось со следующего параграфа: «Масть: белая с бледно желтыми отметинами, коричневая с белым, черная с белым и чисто белая. Чисто белые собаки прибыли с самых далеких северных районов и являются наиболее типичными для породы». Это доказывает, что Эрнст и Клара полагали, что они имеют дело с существующей породой белой масти. Это также раскрывает тот факт, что собаки использовавшиеся для наращивания заводской популяции, проявляли аберрации (искажения) в направлении типичного внешнего вида породы и что сама порода была загрязнена примесью других пород. Супруги Килбурн Скотт были преданы идее о чистокровной собаке, которая служила им руководством к достижению цели и направлении, в котором они вели отбор. Первые четыре параграфа брошюры о питомниках Фармингема сообщали следующее: «Эти псарни были созданы впервые и в них Миссис Килбурн Скотт в течение тридцати лет наиболее тщательно разводила и импортировала наиболее типичных самоедов. Это одомашненные собаки Самоедов и их естественная среда обитания – тундра, протянувшаяся от Белого Моря в северной России до реки Енисей в Западной Сибири. Использование: Самоеды используют этих собак главным образом для перегонов и отлова северных оленей; эта работа похожа на работу с овцами. Эту работу собаки выполняли с доисторического времени, но использовались они также и для охоты. Эти собаки таскали нарты в различных Арктических и Антарктических экспедициях и многие из собак Фармингема являются прямыми потомками этих животных».
Основываясь на различиях в происхождении, а количество собак было ограниченным, до определенного времени оказалось возможным вести восемь различных линий.
Среди разводимых собак Килбурн Скотт различал три разных типа головы, которые назвал медведеобразным, лисообразным и волкообразным. Экспериментируя и целенаправленно разводя собак супруги Килбурн Скотт смогли создать жизнеспособную группу собак с хорошо наследуемым желательным типом. Не оставляет сомнений, что заслуга установления собаки Самоедов на западе, как признанной заводской породы принадлежит супругам Килбурн Скотт. Вместо того, чтобы стараться создать новую породу, что было бы гораздо легче, они поставили своей целью держаться как можно ближе к аборигенному типу. Их конечная цель разведения собак Самоедов для полярных экспедиций оказалась не состоятельной, но их другая цель - разведение для выставок собак Килбурнов Скотт, удалась. Однако, это не изменило их взгляда на породу и они всегда следили за сохранением здорового экстерьера. Победители на выставке в Англии в 1938: Спартан Арктики и Кистал Арктики. В ранний период истории полярных экспедиций обычной традицией было приглашать возвратившихся Полярных путешественников читать лекции о своих приключениях в избранных аудиториях. Однако, гонка за открытие и Северного и Южного Полюсов пробудила жгучий интерес в публике, что отражено в прессе того времени. Все с этим связанное стал исключительно интересным. Публикации об Арктике стали настолько популярными, что несколько книг на эту тему было переведено на разные языки, и это еще более расширило читающую аудиторию. Это также стимулировало интерес многих к приобретению собак связанных с этими героическими свершениями. Одновременно с постоянно растущим интересом к породе росло и количество людей участвовавших в разведении этих собак.
На видео 1921 года вы можете увидеть как выглядели самоеды раньше.
В течение первых двух десятилетий XX века, самоеды пользовались национальным и интернациональным спросом и они экспортировались из британских питомников по всему миру. Некоторый перерыв в кинологической жизни Англии заставила сделать Первая Мировая Война, в время которой были запрещены собачьи выставки. Но в 50-х годах она возродилась и набрала еще большие масштабы.
Когда в Росси произошла Революция, стало невозможным импортировать собак с территорий контролируемых новой властью. Большевики взявшие в руки власть закрыли весь район для иностранцев. Таким образом, торговый доступ к Западной Сибири был прерван и возможности приобретения типичных собак аборигенного типа оказались закрыты.
Примерно тогда же, в двадцатых годах XX века, в Англии, началась трансформация экстерьера собаки самоедов из функциональной в выставочную. Если прежде супруги Клибурн Скотт были ведущими заводчиками, то теперь и другие псарни стали приобретать большую значимость в породе. Среди них наиболее известным стал питомник «Арктический» Мистрис М. Кейте-Перри, которая достигла больших успехов в течение многих лет собирая титулы чемпионов на выставках. Фотографии выставочных собак Англии тридцатых годов ясно показывают тенденцию к тяжелому костяку и роскошной псовине.
Ниже представлено уникальное видео 1933 года, снятое на самоедской псарне.
На видео 1940 года показаны различные кадры девушек, которые вычесывают самоедов в саду, прядут шерсть, и вяжут чулки.
В последующем эта тенденция развивалась в сторону преувеличения этих черт и внешность собак менялась. Они становились все более полными, грубо сложенными и низкими на ногах, со спрямленными задними ногами, маленькими круглыми лапами и чрезвычайно длинной и густой шерстью, короткой и широкой мордой, недоразвитыми маленькими зубами, маленькими, мягкими и малоподвижными ушами, куполообразным черепом, слишком выраженным переходом от морды ко лбу и с большими круглыми близко посаженными глазами уменьшающими поле зрения собаки.
Еще одна особенность измененного типа - это ускоренное развитие собаки (скороспелость). К двухлетнему возрасту собаки достигают расцвета, после чего они очень быстро стареют. В отличие от этого, собаки Фармингама развивались медленнее, суки еще не вполне заканчивали рост к трехлетнему возрасту, а кобели достигали пика развития к пяти годам и оба пола сохраняли свою подвижность и красоту до весьма преклонного возраста.
Вполне возможно, что для достижения такой трансформации было применено скрещивание с другими породами. Тщательно скрывался от публики, но в конце концов все же стал достоянием общественности тот факт, что в Англии (примерно в пятидесятые годы) по крайней мере один раз был использован чау-чау. Вполне возможно и то, что кровь белого кеесхонда также была добавлена к породе. Известно, что в тридцатых и сороковых годах, в Голландии выставлялись белые кеесхонды в качестве самоедов, но были убраны с ринга перед началом судейства. Силуэты многих современных самоедов выставочных линий очень сходны с силуэтами кеесхондов. В любом случае многие черты описанные выше, присущи обоим породам и чужды здоровым рабочим собакам. К концу пятидесятых годов чистый фармингемский тип уже практически не встречался у ведущих заводчиков Англии. Приблизительно в это время мистер Wim M. Clay (член R-PADS) встречался с миссис Д. Л. Перри, владелицей питомника Кобе, и обсуждал разведение самоедов в Англии. В личной беседе она признала, что заводчик, который хотел бы продолжать тенденцию Фармингема и участвовать успешно в выставках уже не имел бы шанса выиграть. Шаг за шагом, менее чем за сто лет, примитивные черты аборигенного самоеда были удалены из породы. Одновременно с этим исчезла и функциональность сложения, связанная со скоростью бега, выносливостью, легкостью и неутомимостью в работе необходимых при пастьбе, охоте или работе в нарте.
Помимо изменений в экстерьере корпуса собаки, изменилось и сам тип головы собаки, что еще более поразительно. В брошюре Фармингама в описании головы было следующее:
«Уши стоячие. Слегка закругленные на концах и расставлены достаточно широко оставляя лоб открытым, что создает исключительно умное выражение».
Именно это выражение лица собаки и было изменено и превращено в выражение лица игрушечного медвежонка, с куполообразным лбом спрятанным в густой белой шерсти, которая как вязанная шапочка нависает над глазами с торчащими в виде маленьких треугольничков, крошечными ушками. В июле 22, 1997 года, FCI опубликовала последнюю версию стандарта породы.
В этой версии к параграфу «Поведение и темперамент» добавлено одно предложение: «Охотничий инстинкт очень слаб». Это показывает, что процесс трансформации самоеда продолжается затрагивая другие нежелательные черты, так как страсть к охоте неудобна для тех, кто держит собаку в семье, как украшение дома. И прошлое породы живет лишь в описании общего внешнего вида, которое начинается со слов: «Собака среднего размера, элегантный белый арктический шпиц».
Часть 4: Краткая история самоеда датского завода
Разведение самоеда в Нидерландах началось с импорта двух собак из Фармингама: суки по кличке Мусва и кобеля Икон. Позднее, в Голландии они был зарегистрированы как Фармингам Ikon и Farmingam Самоя. Эти собаки стали родоначальниками датских линий. Название Самоя означает название первой псарни самоедов в Голландии, где в 1926 родился первый помет щенков от этой пары собак. В последующем было импортировано больше собак из Фармингамовской псарни. В 1932 году был основан Датский клуб самоедских собак. Годом позднее это название было изменено на «Клуб полярных собак», включающий и сибирских хаски. В 1963 его название снова сменилось на прежнее и с тех пор его работа ограничивалась только самоедскими собаками. Клуб расцвел в тридцатые годы и разведение самоедов велось в широких масштабах; 24 имен для питомников было зарегистрировано в этот период. Влияние производителя Икона в датской популяции собак очень велико: с 1926 до 1936 от него получено 21 помет и всего 123 щенка. До второй мировой войны датские заводчики поддерживали тесные контакты с супругами Килбурн Скотт и их дочерьми Джойс и Айви. Они обе стали судьями и приглашались несколько раз в Соединенные Штаты и страны Европы для судейства на выставках. Джойс судила в последний раз в Голландии, в 1939 году на ежегодной выставке Клуба Полярных Собак.
Война определила перерыв в росте популяции Самоедских собак. Разведение их достигло вершины в 1936 году, когда было зарегистрировано 26 пометов, после чего это быстро пошло на убыль. В сороковые годы, во время войны и после войны почти каждый год выращивалось по нескольку пометов, но в пятидесятые годы разведение самоедских собак в Голландии почти остановилось. В среднем рождался один помет в год, а в 1954 и 1956 годах совсем не было щенков. В те годы люди должны были много работать, чтобы прожить, и иметь собаку не было делом первой необходимости. Пока экономические условия оставались не благоприятными, было проблематично найти хозяев для небольшого числа выращиваемых щенков и еще более трудно найти подходящих владельцев для взрослых собак.
Датский вклад в поддержании наследия самоедских собак Фармингама многим обязан Wim M. Clay, который посвятил предотвратил его полную потерю утрату в тяжелое время. Он познакомился с этой породой в 1946. С тех пор он все более увлекался Самоедской собакой, познакомился с заводчиками и судьями, которые имели многолетний опыт и предавали ему свои знания о датских линиях. Он сам стал судьей в 1955 и остается им до настоящего времени. До сего времени он верен своему обещанию продолжать их кинологическую традицию. Идя против течения, он никогда не переставал стимулировать и защищать интерес к сохранению Фармингамского типа самоеда. Как судья и специалист по породе он внес большой вклад в продолжение датских выставок в атмосфере необходимой для заводчиков преданных еще существующему фармингамскому типу этих собак. Имея пятидесятилетний опыт судейства он с большим удовольствием готов научить каждого, кто хочет стать экспертом этой породы. Сам он не вырастил ни одного помета этих собак, но был вовлечен в работу многих заводчиков.
Мистер Clay занимал пост председателя Клуба Полярных Собак с 1956 до 1962 года. В течение этого времени по его советам были получены два помета, которые сыграли решающую роль в ведении породы в последующие годы. Чтобы усилить популяцию разводимых собак, в 1955 году две суки были импортированы из Финляндии и в 1957 году один щенок-кобель из Англии. Когда эти щенки выросли, стало очевидно, что они не удовлетворяли потребностям поддержания традиции Фармингама. Рассматривалась возможность использования инбридинга, когда Королева Голландии Принцесса Вильгельмина попросила у Клуба Полярных Собак производителя для вязки с ее сукой, которую она получила как подарок, когда она посетила Норвегию. Кличка этой суки была Ибур Стела и она была не родственна собакам датской популяции, но она была крупной и хорошего типа. Клей предложил использовать кобеля по кличке Бертил. В сентябре, 1958 года, родился помет от четырех сук, который вполне удовлетворял требованиям, предъявляемым к качеству собак Фармингама. Поэтому вязки такой же комбинации были повторены и в 1960 году был получен второй помет из четырех кобельков и трех сучек. В 1961 году, сука по кличке Sunna van het Aardhuis из первого инбредного помета была повязана со своим отцом и в сентябре был получен помет из четырех кобельков и двух сучек. Смелое использование такого инбридинга позволило утвердить тип Фармингама в потомстве. Крошечный, но вполне жизнеспособный генофонд разводимого поголовья собак был восстановлен и помог сохранить истинный тип породы в Голландии.
В шестидесятые годы и несколько позднее Англия рассматривалась как своего рода эталон разведения собак в интернациональных масштабах. Вот почему тип самоедской собаки трансформированный для выставок воспринимался во всем мире как ведущий. Во всех странах, где разведение собак не подпало под влияние выставочной тенденции, заводчики рано или поздно все равно начинали следовать по тому же пути. Также и в Голландии, растущее число любителей выставочного типа начало импортировать собак и возить своих собак для вязок заграницу. К девяностым годам они сформировали постоянно растущее меньшинство внутри Датского Клуба Самоеда. Сейчас около половины популяции Самоедов в Нидерландах являются результатом такого разведения.
Помимо ценителей выставочного и рабочего типа, наметилось и промежуточное направление, участники которого в 80-е годы смешивали между собой выставочный и Фармингамский тип собак. Помимо фракции заводчиков выставочного типа, в течение двадцати лет разведение продолжалось без дальнейшего импортирования иностранных генотипов. С расцветом экономики, во второй половине шестидесятых, общая популяция собак постоянно росла, включая разные линии возникавшие из того, что было спасено. Однако все эти линии были родственны друг другу по причине вынужденного инбридинга и в начале 80х начали возникать не встречавшиеся ранее проблемы. Иногда встречающаяся дисплазия тазобедренного сустава заставила заводчиков Фармингамского типа сделать неродственные скрещивания. Надо было решить проблему генетического здоровья собак и привнесения новых наследственных болезней в их линии. Заводчики также столкнулись с проблемой сохранения типичного внешнего вида своих собак с более волкообразной головой. В поисках кобелей со здоровой наследственностью, они обратились к европейским энтузиастам ездового спорта в Германии и Швейцарии. В семидесятые и восьмидесятые годы каюры этих стран основывали разведение своих собак на импортах из линий Фармингамского типа Голландии.
Двадцать лет назад собака рабочего Фармингамского типа еще могла выиграть международный титул чемпиона в соседних странах, но сейчас это уже практически невозможно. Поэтому к настоящему времени в европейских странах собаки с такой внешностью практически исчезли - только в Нидерландах еще возможно найти собаку рабочего типа.
Тот факт что фармингамский тип удерживался в течение такого длительного времени в Голландии возможно был связан с тем, что порода была очень популярна в тридцатые годы. Сравнительно много людей было знакомо с самоедской собакой с детских лет и впечатления сохранились в их памяти. Будучи взрослыми и достаточно состоятельными для того чтобы позволить купить себе собаку, они искали животное со знакомой внешностью. Но к настоящему времени это поколение владельцев собак уже «сходит со сцены». Сейчас фармингамский тип самоеда становится любимцем людей нового поколения, которых привлекает собака с наиболее естественной внешностью и которые хотят участвовать в соревнованиях ездовых собак с использованием чистокровных самоедов.
По какой то иронии, хотя самоед не ездовая собака по происхождению, целью его использования сегодня стал ездовой спорт, и это вновь сделалось ключевым фактором в спасении породы за пределами ее родины. Люди, которые хотят иметь успех в этой области, нуждаются в физически функциональной собаке. Как оказывается, процесс отбора при разведении автоматически заставляет возвращаться к аборигенному типу. Охотничий инстинкт этих собак остается не тронутым, как и лай на высоких тонах, когда собака возбуждена и рвется к действию. Вопрос о том, должно ли это сохраняться в способностях породы остается открытым, так как использование собаки для спорта не совместимо с ее первоначальным использованием для пастьбы. Что бы найти ответ мы должны обратиться к экспертам в этой области. К счастью это снова становится возможным. Однако, как и сто лет назад, еще очень трудно кому-либо с Западного мира, без знания русского языка установить контакт с ненцами. Поэтому любая помощь в этом нам будет очень желательна.
О кинологии и сохранении культурного наследия
Сегодня Голландия единственная страна, в которой постоянно функционируют несколько питомников самоедских собак в соответствии со взглядами Килбурн Скоттов. Это те заводчики, которые ведут регистрацию родословных линий от собак импортированных из Сибири и которые взяли за образец аборигенный тип. Это также единственная страна, где есть небольшая группа экспертов, знакомых с правильным и функциональным экстерьером породы, не придерживаясь моды, царящей в остальном мире. Не смотря на то, что они остаются в меньшинстве, они придерживаются старых взглядов датских кинологов, говорящих о том, что внешний вид породы имеет культурную ценность и уже хотя бы по этой причине заслуживает сохранения. Такие собаки как изображенные в На-Ньарке происходят из популяции, соответствующей духу этой традиции.
Сохранить породу необходимо не только ради наследия заводского разведения, происходившего в течение века, но и ради сохранения культурного наследия Северо-Западной Сибири и в особенности ненецкого народа. То, что эта миссия отчасти выполнена заводчиками самоедов подтверждает тот факт, что собака рожденная я Нидерландах, в 1966 году, от предков импортированных сто лет назад, так похожа на Нохо, аборигенного самоеда, которого Владимир Береговой привез в 1962 году от ненецкой семьи на полуострове Ямал.
В октябре 2001 года на восьмидневную конференцию в рамках программе датской организации «Arctic Peoples Alert», поддерживающей коренные народы Арктических и субарктических районов, в Голландию прибыла делегация ненцев. В программе конференции состоялось открытое для публики обсуждение, которое провела член R-PADS г-жа Alie Bartol с показом фотографий собак ее завода.
Когда пожилые члены делегации увидели эти фотографии, они взволновались. Они подтвердили, что это те же собаки, какие были у них раньше. Они стали говорить не по-русски, а на своем языке разговаривая между собой. К сожалению то, что они обсуждали осталось для нас не известным, так как их родной язык не был известен нашему переводчику.
Сама возможность того, что эти ненцы могли найти в Голландии собак выглядевших как те, которые сейчас исчезают на их родине, осуществлена международной кинологической организацией, которая возникла во второй половине девятнадцатого века. Вначале она охватывала очень небольшую группу, включавшую людей, разделяющих горячий интерес к породам собак. Это были люди побывавшие во многих странах, умеющие поддерживать международные контакты. Поэтому, не удивительно, что первые подобные клубы были организованы почти одновременно в нескольких странах и их взгляды были практически едиными. Они видели в породах собак культурное наследие прошлого и, потому, датский кинологический клуб был основан с целью сохранения и улучшения пород собак.
С самого начала важнейшим событием года для всех клубов стали выставки собак с целью демонстрации образцов различных пород, на которых особый интерес привлекали к себе редкие породы.
Следующим шагом было выбрать наиболее эффектных собак. Испытания по рабочим качествам производились на других мероприятиях, например на полевых испытаниях, проводимых охотничьими клубами, которые узко ограничивались определенным кругом людей. С другой стороны, выставки собак были открыты для публики, с каждым годом привлекая все большие толпы зрителей и любителей собак всех слоев общества. Это переросло в мировую традицию охватывая все породы, имеющие стандарт, кинологические общества, клубы, судей, выставочную индустрию и т. д. С одной стороны, признание породы означало ее спасение от исчезновения и вымирания или от растворения в результате метизации, а с другой стороны, породы собак начали развиваться в таком направлении, которое скорее подрывает их сохранение. Со временем, выставки собак стали хорошим бизнесом с его собственной динамикой и преувеличениями сводящими всю кинологию с рельсов правильной племенной работы.
К сожалению, история самоедов ясно иллюстрирует этот процесс и показывает, какое влияние может оказать конкуренция на выставках на экстерьер породы. Когда собак оценивают на выставке, ее рабочие качества отодвигаются на задний план и все вращается вокруг слова «красота». Красота отражает вкус сегодняшнего дня и взгляды на нее в определенной стране.
Не смотря на это, оценки даваемые на выставках приобретали все большее и большее влияние, особенно у заводчиков. В результате этого, для многих заводчиков и владельцев собак личный престиж и слава на выставке стали главной целью. Кроме того, достижение статуса заводчика производящего чемпионов определяет сильный финансовый интерес от продажи щенков и высокие цены за вязки кобелей.
Все вместе стимулирует питомники улучшать их собак в направлении создания все более и более красивой внешности, следуя за модной тенденцией и увеличивая свои шансы на победу в выставке. А это в свою очередь приводит к результатам диаметрально противоположным изначальным целям - сохранению пород для будущего.
Любой опытный заводчик скажет, что разведение выдающихся собак из поколения в поколение наиболее трудная задача. Чтобы достичь этого каждый из них зависит от других. Для этого необходим постоянный обмен информацией всех заинтересованных людей, открытая публикация всех возникающих проблем и совместная работа. В конечном счете, это может быть достигнуто только ответственной и активной работой всех заводчиков, судей и владельцев собак. К сожалению, это не совместимо в атмосфере конкуренции. Поэтому, вторая задача, поставленная при основании международной кинологической организации, а именно, улучшение признанных пород, превратилась в синоним их изменения, что противоречило первой цели.
Однако, датская история самоедской собаки показала и другую сторону медали. Она доказала, что кинологическая организация с правильно поставленной работой может послужить сохранению пород. Чтобы усилить этот положительный потенциал необходимо придерживаться практических требований. Это именно то, что сделали японцы за последнее время. Они восстановили акита ину как часть своей культуры и национальной гордости. Они изменили стандарт породы и тем обусловили разделение породы на две, акита ину и большую японскую собаку.
Современный стандарт самоедской собаки принятый FCI гласит: «Использование: нарты и собака компаньон». Если бы ненцы спросили FCI об аборигенной самоедской собаке как части их культурного наследия, пришлось бы официально разделить собак на две породы: на аборигенного самоеда для работы и видоизмененного самоеда как компаньона. Чтобы наращивать популяция работающего аборигенного самоеда автоматически потребуется отдельный стандарт и ведение документации, а это позволит объединить собак аборигенного типа, собак, имеющих документированную родословную вне Сибири и тех «не регистрированных», которые еще сохранились на их родине в единую мировую популяцию, которая была бы достаточно велика и жизнеспособна и таким образом были бы созданы условия для их сохранения.
Я вполне понимаю, что для ненцев сохранение их собак как части их национального наследия не относится к первоочередным задачам, потому что народы Арктики имеют много более серьезных проблем требующих решения. И все же совместными усилиями мы можем достичь в этом успеха.
Источник информации:
1. Sarah de Monchy and Pieter Keijzer, On the preservation of a cultural heritage, Newsletter 3 of the Primitive and Aboriginal Dog Society, 2004 Перевод Владимира Берегового в редакции Десницкой Я.А.
2. Дополнительные видеоматериалы, фотографии: http://laadonis.com/about/